1997-2004г. (0-7 лет)
Мои родители и отношения между ними
Мать – лицемерный, обиженный на жизнь человек, который всегда и во всем винит внешние обстоятельства и людей. У нее есть судимость, но об этом позже. Все вокруг считают ее спокойной любезной женщиной, которая и мухи не обидит.
На работе ею все помыкают и скидывают на нее все, что только можно. Не может сказать «нет», все проглотит и сделает. Без преувеличения — терпила. А потом будет хуесосить за глаза любого человека, который доставил ей малейшие неудобства. Даже в безобидных ситуациях.
Например, в дверь постучала соседка и попросила у нее денег взаймы, без всякого давления и манипуляций. «Поможете — спасибо, не поможете — ничего страшного, вы мне ничего не должны». Мать любезно сказала – «да, конечно»! Закрыла дверь и ринулась искать деньги, которых у нее самой нет на жизнь, попутно проклиная соседку и вспоминая о ней все, что только можно — как она охуела со своими просьбами и так далее. Найдя деньги и снова открыв входную дверь, с улыбкой отдала деньги соседке.
Она двинута на православии. «Нужно быть хорошим и добрым, иначе попадешь в ад». Но ее распирает изнутри от ненависти ко всему миру. Смотрит православный телеканал, где она стабильно пропитывается установками о том, что «эту жизнь надо перетерпеть, а потом тебе что-то зачтется. Страдания = духовный рост». Каждый, кто вне церкви, для нее либо заблудший мудак, либо человеком овладел бес, либо он просто пидорас (с ее же слов). В детстве меня заставляли целовать иконы в ноги, потому что это святые и подобного рода веселуха.
Своей головой думает слабовато. С упоением смотрит политсрачные передачи, «Пусть говорят», рен-тв и их сюжеты о рептилоидах-масонах. «Путин — бог, а Америка во всем виновата». Когда у нее появился интернет и ютуб, Путина она стала проклинать, а сюжеты рен-тв смотреть с опаской. Но, по сути, ничего не изменилось, она просто говорящую голову в телевизоре поменяла на другую говорящую голову в интернете.
Отец — в нашей «семье» он выполнял, разве что, декоративную функцию. Ничем не рулил по-настоящему, блядовал, бухал и буянил. Классика жанра.
То мать, то отца, то их обоих периодически сажали в обезьянник. Я либо всю ночь сидел с ментами, либо они отвозили меня к бабушке с дедушкой по отцу. Дома регулярно были лужи крови. Разжигание большинства из дебошей инициировала мать, отец скорее защищался от ударов либо ножки стола, либо ножа, либо розочки бутылки. Однажды чуть не выкинула его с балкона. В разгаре концерта под руку иногда случайно попадал и я, у меня тоже есть пара шрамов.
К нам домой постоянно приходили органы опеки, а мать хотели лишить родительских прав. Не лишили, потому что впрягся отец, о чем потом сильно жалел. Дошло до того, что на мать завели уголовное дело и дали небольшой срок.
Составляя этот текст, я решился наконец-то прочесть заключение судебно-психиатрической комиссии в рамках уголовного дела на мою мать. Там было довольно много интересных и новых для меня фактов и про мать, и про отца, и о моем раннем детстве, о котором я не помню.
А именно:
· Отец с молодости периодически лежал в психушке. Есть диагноз расстройства личности, но человек полностью вменяемый.
· Мой дед ветеран ВОВ, пережил несколько ранений, деспотичный, вспыльчивый, злоупотреблял алкоголем, избивал жену и сына за малейшую провинность. Мой отец с детства замкнутый, тяжело сходится с другими людьми, был привязан к своей матери, часто плакал, всю жизнь страдает заиканием.
· Когда он отправился служить в армию, то с первых месяцев он с большим трудом выполнял требования по службе, стал еще более замкнутым, плакал, заикание усилилось, был пассивным и нерешительным. Большую часть времени проводил в одиночестве.
· Диагнозы: «патахарактелогическое развитие личности» и «шизоидная психопатия».
· Моя мать выпивала, избивала его и меня, было описано, что у меня была изрублена вся голова, и это дело рук матери. Об отца разбила несколько бутылок и пыталась зарубить топором. Обливала его кипятком. Угрожала ножом и убийством.
· Отец так же угрожал ей убийством и замахивался топором, выбивал тамбурную дверь у соседей и ломал лифт. Оскорблял сотрудников милиции и плевал им в лицо. Имеет немало шрамов по всему телу, с его слов — полученных в ходе драк с моей матерью (что я подтверждаю, так как процесс получения парочки шрамов я лицезрел лично).
Я и отношение ко мне родителей
С самого рождения я видел только насилие, лужи крови, пьянки, дебоши и ментов. Я был экстра тревожным, замкнутым, забитым и подавленным. Боялся всего вокруг. Не мог и слова из себя выдавить, буквально залазил под стол при появлении какого-либо человека. Никогда не хотел пойти играть в песочнице, пойти в зоопарк, кино или на любое другое мероприятие. Для меня это было страданиями, паникой и ужасом. Пределом счастья для меня было дома забиться в угол, чтобы меня никто не трогал.
Родители периодически таскали меня силком куда-либо, делая вид, что со мной все нормально. Никогда не спрашивая, что со мной, о чем я переживаю и как себя чувствую. Ни тогда, ни на сегодняшний день они не связывают все эти вещи с картинами, которые я наблюдал по факту рождения.
Когда люди спрашивали о том, почему ваш ребенок себя так странно ведет, родители называли и считали меня просто «скромным». Мать постоянно хуесосила меня за то, что я веду себя как последняя сволочь и позорю ее перед людьми. «Я просто такой уродился, чего поделаешь, это всего лишь случайность. Достался сын сволочь».
После суда над матерью мы жили с отцом вдвоем. Ненадолго воцарился покой. Отец делал для меня хоть что-то. Учил писать, ходили в лес за грибами и на рыбалку, брал с собой на работу. Развозили на фуре продукты по магазинам и подворовывали. Не только на работе. От огурцов у ларька, до цветмета на стройплощадке. Так как это было одно из немногочисленных развлечений в моем детстве, у меня была легкая склонность к клептомании, которая преследовала меня лет до 20.
Мать вернулась домой. В какой-то момент родители развелись, но продолжили жить вместе, и все вернулось на круги своя. Органы опеки спрашивали, с кем я хочу остаться. С матерью, отцом, или чтобы меня отдали в детдом. Естественно родители настраивали меня друг против друга, но мать старалась больше, и я выбрал остаться с ней, когда они разъедутся.
Мать пыталась делать для меня что-то. До поступления в школу заставляла меня решать какие-то задачи из книжки. Но решать их непросто, когда ты плачешь, а над тобой стоят и орут, что ты дебил и не можешь понять простых вещей. Не нашел в памяти ничего светлого связанного с ней.
Не знаю, как описать, что я чувствовал, когда пришло время идти в первый класс школы. Особенно учитывая то, как меня запугала мать фатальными проблемами и концом жизни, если я заболею и пропущу хоть один день за все годы обучения. Под страхом смерти я носил пятерки.
У меня каждый день очень сильно болела голова, постоянно трясло от страха, но родителям не было до этого дела. Они решили добить меня тем, что отдали на кучу кружков. Английский, фортепиано, танцы, хоровое пение и еще какая-то хрень до которой мне не было дела. Сильно сомневаюсь, что тут они думали о благе для меня, скорее им нужно было изображать, что все нормально и говорить «наш сын то-то и то-то».
Забегая вперед, скажу, это был самый мрачный эпизод из всех и дальше такой концентрации жести не будет.
Ссылки на предыдущие эпизоды: