Рисковая игра ч4: С новым годом, сынок! А подарок мой — урок

2014г. (17 лет)

Моя привычная обстановка

После переезда мать полностью перестала пить, но стала больше меня задрачивать. Мы жили в одной комнате. Она спала на диване, я на втором этаже двухъярусной металлической кровати, а на первом был компьютерный стол. Мать почти каждую ночь сильно храпела, я не мог заснуть и бил по металлической ножке. Она просыпалась, бурчала, что я охуевшая мразь, которая мешает ей спать и хочет над ней поиздеваться, а мои просьбы перевернуться на бок игнорировались. Через 5-10 минут снова раздавался храп. Я мог повторять этот цикл по 5-10 раз за ночь, иногда плакал и истерически хихикал из-за того, что в своей, и без того сраной жизни, я не имею права даже поспать.

Вставал в 5:45 утра с тошнотой, через не хочу ел то, что вывалится из холодильника, и ехал на учебу, которая находилась в 15 км от моего дома. Жил я на самой окраине городе и дачники стабильно обеспечивали многокилометровые пробки почти каждую пятницу и выходные. Хотя и без них в те годы были серьезные проблемы с пробками по всему нашему городу. Дорога занимала много времени, часто опаздывал, а как я себя чувствовал, находясь в автобусе, будучи социофобом, я уже описывал.

У нашей группы был нормальный куратор, вела у нас некоторые пары. Она замечала мой упоротый, пустой взгляд в пустоту и поначалу говорила: «Ваняяяя, ты вообще тут, с нами? Ауууу», но быстро поняла, что это мое обыденное состояние. Среди одногруппников я получил кличку — бэтмен, так как валился с ног от усталости и отсутствия сна, а бэтмен, как известно, работает по ночам. Приходя домой, я пытался хоть немного отоспаться, оставшееся время искал, как же прекратить весь этот кошмар.

?После 8 лет без горячей воды и возможности нормально помыться я отыгрывался по полной. Хотя мое новое пристрастие было связано по большей части с тем, что это помогало мне снять мышечное напряжение и тревогу. К этому моменту я полюбил сидеть в ванной почти каждый день, иногда по несколько часов. Залазил не для того чтобы помыться, а просто посидеть. Потом мне стало нравиться сидеть там с выключенным светом и слушать какую-либо зацикленную медитативную монотонную мелодию на телефоне.

Поскольку мать сопровождала осудительными комментариями любое мое действие, я привязал ко второму ярусу кровати покрывало, чтобы за ним не было видно моего компьютера и того, что я за ним делаю, хоть ничего секретного там и не было. Даже смена картинки на рабочем столе была поводом сказать, что со мной что-то не так, и у меня явно началось обострение шизофрении (конкретный пример без утрирования). За покрывалом постоянно приходилось приглядывать, она все равно совала туда свой нос, расслабиться не получалось. Бездействие тоже не оставалось без внимания: «А что ты так тяжело дышишь, сынок? Ты унылое говно что ли? Таким быть нельзя». Причем всю жизнь мать изображает и для меня, и для окружающих, и для самой себя, как она меня любит и желает только блага. Она не признается самой себе в том, что меня ненавидит.

Возвращаясь домой и зная, что мать там, я брался за ручку входной двери и вспоминал, что вне зависимости от моего состояния, мне нужно было изобразить максимально нейтральное лицо – оно сопровождалось наименьшим количеством комментариев и расспросов.

Радостное: «Чего лыбишься, наркоман что ли, или просто убил кого по дороге?»
Нейтральное: «Чего рожа кирпичом безжизненная? От тебя все люди шугаться будут».
Грустное: «Чего как унылое говно? Печалиться нельзя — это грех. В ад попадешь, долбаеб!»

январь – май

Учился, играл в комп, дергал пипирку и корил себя за это.

11 февраля – мой день рождения. Я уже несколько лет как перестал наивно надеяться, что хоть в этот день она частично ограничит себя в оскорблениях и комментариях.

Занимался вопросами миропонимания, отказался от православия. Считал себя просто христианином, ближе к протестантизму. Находил в библии много истин, которые считаю актуальными и по сей день. Нашел хороший сайт адвентистов седьмого дня, где люди задавали вопросы касательно всех аспектов жизни, а шарящие в библии пасторы отвечали на них, словно на flomaster.pro.

Искал выход из социофобии. Читал и смотрел психологию. Но что-то мне подсказывало, что это какая-то хрень и это так не работает. Какая-то куча бреда вперемешку с крупицами истины.

Тем не менее, я нашел одного психотерапевта на ютубе, от которого отторжения не чувствовал. Он не был обходителен с самолюбием людей, не продавал волшебных таблеток и не привязывал людей к себе. Сам хуесосил психологов и говорил, что большая часть из них калечит людей за их же деньги. Рекомендовал по максимуму избегать таблеток. Он был очень жесток в высказываниях, мог крыть матом родителей, которые морально калечат своих детей, и говорил прямо об их мотивах. Возможно, он перегибал, но он помог мне открыть глаза на то, кем является моя мать.

Я изучал многие его труды. Так что я был вооружен более-менее качественным базисом теории в вопросах онанизма, мужественности, позиционирования в социуме, взаимодействия с женщинами, защиты от манипуляций.

июнь – август

?Расправившись с экзаменами и задолбавшись копошиться в психологии, я думал о том, что мне нужно найти хоть какую-то отдушину в жизни, иначе я сойду с ума в этом кошмаре…

Подаренные родственниками за последние несколько лет деньги и складируемая порядка 8ми лет мелочь, на которую я должен был есть в столовой, превратились в очень внушительную сумму.

После недавнего выхода консолей нового поколения и появления по настоящему прорывных игр, я собрал оптимально топовый ПК. На оставшиеся деньги я покупал водку и какой-либо вкусный закусон.

Играл, понемногу бухал, сидел в ванной часами. В перерывах между всем этим стал смотрел телик, по которому разворачивался лютый экшен: Крым вошел в состав России, санкции, падение цен на нефть, обвал рубля, война на Донбассе, крушение Малайзийского боинга, Кончита Вурст, вспышка вируса Эбола. (Кажется, сегодня происходит много схожего)

Из всех щелей лезли «экспертные мнения». То о том, что нам всем скоро хана и будем жить в нищете, то о том, что скоро заживем хорошо и все это нам на руку. В действительности же, жизнь общества как была размеренной, так и осталась по сей день. Люди берут ипотеки, покупают машины, рожают и воспитывают детей. Стоит ли обычному человеку уделять пристальное внимание процессам, на которые он не имеет прямого влияния? Как по мне, лучше уделять пристальное внимание процессам, происходящим в своей жизни, на которую влияние самое непосредственное, а молва о реально важных событиях и так дойдет. Но тогда я просто залипал в телик и думал лишь о том, что вовремя купил дорогостоящий ПК, аккурат перед обвалом рубля.

Пожалуй, это был самый спокойный и безболезненный период в моей жизни. Это было затишье перед бурей.

Созревший внутренний протест

Играть, пить, тусить в ванной, смотреть ящик и не думать о своих проблемах, мне вполне понравилось. Я наконец-то смог забыться и ощутить хоть какое-то подобие покоя. Можно было остаться в этом забвении, и жизнь была бы куда проще, но гармонией это уж точно не назовешь.

Потому что игнорировать мысли о собственной ничтожности невозможно, сколько не пытайся – они вернутся с новой силой…

Я по-прежнему социофоб, который даже не смог самостоятельно забрать купленный компьютер, пришлось уговаривать мать. Стоял у порога супермаркета, но зайти и купить что-то вкусное побоялся, пришлось снова обращаться к матери и выслушивать ее надменные речи. Я в ее власти, и я настолько несамостоятелен. Какой из меня мужчина? Пока мои сверстники бегают за девками, я не могу выйти в магазин за хлебом… Они не видели того ужаса, что видел я! Оснований утверждать о несправедливости жизни у меня больше чем у кого либо. Сколько лет пройдет, прежде чем я хотя бы осмелюсь заговорить с девушкой? Сколько лет активных усилий мне понадобится, чтобы подняться хотя бы до уровня плинтуса? 5-10? 20? Даже если пытаться, какие гарантии!? Может ну все нахер!?! У такого человека нет будущего. Лучше остаться за компьютером и не морочить себе голову, а если надоест — суицид.

Какой толк вариться в самокопаниях, ненависти к себе и сомнениях? Это я уже попробовал – все стабильно хуево. Почему бы не попробовать что-то новенькое ­– все же взять и попытаться что-то сделать?

Будет хуже? — Не знаю, не пробовал.
Будет лучше? — Не знаю, не пробовал, но желательно!
А что именно делать? — Да хуй знает что, хоть что-нибудь! Только не то, что раньше.

сентябрь – ноябрь

Я начал делать хуй знает что и хуй знает зачем, лишь бы не то, что раньше.

Еще какое то время я читал/смотрел психологию, но каких-то новых открытий это давно не несло. Тогда я не мог сформулировать этого словами для самого себя, но ощущал, что я слишком заигрался в набивание колонки теории, позабыв о колонке практики, а вернее просто боявшись приступить к ней. Я ставил удобные цели, но никак не эффективные. В скором времени взялся за практику.

Говорить с матерью на счет оскорблений – бесполезно, так что я попробовал «ходить по струнке». Мыл всю посуду, заправлял кровать, вовремя делал уборку и т.д. – ни до чего не доебешься. Эксперимент показал, что ей нужно словно выполнить некий «норматив по унижениям», который зависит от объема принесенного с работы негатива. За что зацепиться – не важно.

Стакан с ручками, часть из которых не пишет, тоже подвергался критике. Я выкинул все не пишущие, но однажды зайдя в комнату, увидел в стакане ручки, которые я туда не ставил, и они не писали. Следом зашла мать и взяла одну из них, что стало зацепкой для того чтобы раздуть свой монолог о не пишущей ручке до «Ты гребаный шизофреник и чмошник безмозглый». Словно Игорь Прокопенко, начинает рассказывать про банальный автомат Калашникова, но все плавно перетекает в другое русло, и заканчивается дольменами, инопланетянами и масонами. Понял, что «ходить по струнке» – не вариант.

?Решил попробовать приложить все усилия для того, чтобы выйти с матерью на контакт. Я уже тогда понимал, что не стоит рассчитывать на результат: «Да, пойду-ка я пересмотрю всю свою жизнь и признаю, что все это время я была конченой мразью. Извини, сынок, больше не буду»

В действительности все не так просто. Ведь для того чтобы по-настоящему начать задумываться о происходящем, придется расхуярить весь свой фундамент ненависти и самообманов. Отважиться на это, когда все настолько запущено – почти нереально.

Отчаянный бред? Но что мне еще оставалось? Для 17-ти летнего пацана, со своей стороны, делал грамотно, как я считаю. В моей речи не было чего-то вроде «Ты виновата!!!» Я старался аккуратно заходить на тему того, что мне очень тяжело от ее оскорблений, упреков и речей о том, что я шизофреник.

То, что я боюсь людей, она естественно обесценивала. Говорила, что я херней маюсь и ей мозг парю, издеваюсь над ней и я все придумал. Просто распиздяй, которому лень сходить за хлебом.

Если тема заходила о ее доле ответственности за своего ребенка, начиналась жесточайшая массированная атака и издевательства надо мной как никогда прежде, она вспоминала все самое болезненное для меня. Нож в спину один за другим, лишь бы замять тему и подавить меня.

Обычный диалог выглядел примерно так:

– Скажи, пожалуйста, что тебя не устраивает в моем поведении и действиях? Я хочу идти навстречу и готов делать все, что ты скажешь.
– Оой бляяя… Мозгоеб, иди уроки делай!
– Ответь, пожалуйста, на мой вопрос.
– А чего тут отвечать-то? Нормальный человек сам бы все понял.
– Объясни для ненормальных, чтобы я тебе мозг не ебал. Ты же этого хочешь? Сама говорила.
– Пошел нахуй!
– Я не могу так больше, ты слышишь? Мне и так плохо, еще и эти бесконечные оскорбления.
– Ты себя ведешь как уебок! Ты сам не видишь что ли?
– Так ты скажи, чтоб я увидел.
– Оооооооо, обострение шизофрении началось. Вань, ты ебнутый.
– Зачем ты говоришь сейчас все это? Ты не видишь, что это больно, даже если я шизофреник?
– Тебе за хлебом лень сходить, гондон ты штопанный!
– По-твоему, нормально так своего сына называть? Ты же вчера в церковь ходила.
– Слушай ты, мразь!!! Второй папаша – вылитый. Так же, как он мозги ебешь!!! Сын ублюдка – ублюдок!
– Что, если кто-то увидит, как ты со мной разговариваешь, он посчитает это нормальным? Зачем ты это де…
– А ты помнишь, как тебе продавец на рынке хотел в рожу плюнуть? Когда у тебя спрашивали, подходит ли тебе размер, а ты стоял и молчал, а, пидорас?

Так больно она еще никогда мне не делала. Я скулил и плакал от душевной боли, вырывал волосы на голове. Она готова в могилу меня свести, лишь бы не думать об этом. После начала моего активного сопротивления ей, гондон и пидорас превратились в два любимых ею слова в мой адрес.

Я больше не мог терпеть все это. Однажды незадолго до прихода матери с работы домой, порезал вены, лежа в ванной. Это была показуха, и умирать я не намеревался, но все было достаточно серьезно и натурально. К этому прибегают любители вариться в «серьезности» своих проблем от условной «неразделенной любви», например. Но то, зачем это сделал я — было криком отчаяния «ХВАТИТ ИЗДЕВАТЬСЯ!!! Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ, ОБРАТИ ВНИМАНИЕ, Я УЖЕ ВСЕ ПЕРЕПРОБОВАЛ!!!»

Но это существо не знало пощады… Зайдя в ванную комнату, она стала бить меня. Сознание было уже мутное, но я помню, что она кричала что-то о том, что из-за меня мы оба попадем в ад, параллельно со стандартным набором унижений.

Декабрь

Я никогда в жизни не называл ее матерью, но какой-то злости особо не испытывал, несмотря ни на что. Я считал ее малоразвитым человеком с тяжелой судьбой. Но тому, что она со мной сотворила за последние месяцы, нет никакого оправдания. Разве я требовал того, что требовать не вправе? Ни помощи, ни поддержки. Я требовал только не издеваться надо мной. Но страдания, на которые я сам же и пошел, нельзя назвать бессмысленными. Я заставил ее показать свое истинное лицо, пусть и такой ценой. Лучше так, чем находиться в неведении и не понимать, с кем имеешь дело.

Как бы мать не прикрывалась словами о том, как она меня любит и желает только блага, спустя время я понял – слова ничего не значат, значат поступки. Каждый человек говорит то, что выгодно и «правильно» прозвучит, и хорошо бы учиться распознавать истинное намерение.

Я увидел, что матери не нужны никакие нормальные отношения и дело не в том, что у нее сложная жизнь, но если я подберу правильные слова и достучусь до нее, то что-то изменится. НЕТ. Это не в ее интересах. Я лишь сливной бачок для ее негатива. Все что ее интересует – это вываливать на меня недовольство своей жизнью. Ведь на других выебываться кишка тонка, а тут вон как удобно. Она заинтересована в том, чтобы я был на коротком поводке и не рыпался по жизни.

После всего, что я пережил за последние месяцы, мои мыслительные способности, моторика, речь, мимика ухудшились еще больше. Сильно повысилась тревожность и усугубились проблемы со сном. Я чувствовал, что у меня реально едет крыша, я неадекват. Дошло до селфхарма, резал себе руки ножом, но это было только несколько раз.

31 декабря

Я понял, что она не изменится, перестал ее донимать. Пытался свести все контакты к минимуму. Очень старался не отвечать ей злом на зло, но я чувствовал, что скоро что-то случится, и я не в силах буду это контролировать, как бы я не пытался.

Помогал готовить стол к Новому году. Весь день мать хуесосила меня за то, что я медленно выполняю ее просьбы, и просто фоново обсирала весь день. За час до Нового года я сидел в наушниках за компьютером, и она об этом знала, но пришла и сдернула их, стала бить меня по лицу и говорить, что я специально не отзываюсь.

1 минута до нового года

?Настроение не очень-то праздничное. Мы сидим за столом, мать меня оскорбляет и унижает. Я понимаю, что, что бы я ни сказал, она не остановится, даже сейчас, хоть ненадолго, мне очень больно. Я все равно попросил ее не делать этого, сказал, что мне очень неприятно, но в ответ она лила все больше оскорблений. Уже начался бой курантов, а она не останавливается. Все мое тело начало трястись.

Дальше все словно в кино:
Время замедлилось. Зрение расфокусировано, непроизвольно дергается глаз и некоторые мышцы рук. Бой курантов в телевизоре и голос матери словно за стеной, сердце бьется настолько сильно, что я слышу его ушами. За несколько секунд в моей голове пронеслась череда флэшбэков: менты, куча сраных кружков в первом классе школы, комментарии смены картинки на рабочем столе, каждодневный храп по ночам, попытки «ходить по струнке»/поговорить/суицид. После, я вернулся в настоящий момент к бою курантов и унижениям матери.

Я сижу, слышу все это и в момент осознаю, что происходит, как это мерзко и ужасно. Я хотел, чтобы она замолчала… Управление надо мной словно перехватили, я уже себя не контролировал. Я встал, схватил ее за волосы и начал бить головой об стол. Ударил раза 3, не больше, как только пришел в себя, отпустил. Она схватила тяжелую бутылку шампанского и начала бить меня ею, я закрывался и отталкивал ее.

Мать побежала в кладовку и схватила швабру, продолжила бить меня ею. Я пнул ногой по швабре, и она сломалась напополам. Одна половина упала на пол, другую я выхватил из рук матери. Она потянулась за половиной, лежащей на полу. Бить половиной, что у меня в руке, не стал. Начал просто выталкивать ее из комнаты. Мать побежала на балкон через кухню, я за ней. Когда она оказалась внутри, я закрыл дверь балкона снаружи. Мать долбилась в дверь и что-то кричала, но я смотрел на стекло двери, где было мое отражение с палкой в руках.

Я решил оставить мать там, где ей самое место — в запертой клетке. Вернувшись в комнату, я сел на диван, откинулся на спинку и отдышался. Потом я кушал то, что не упало со стола во время драки, и думал о том, что я увидел в отражении стекла балкона.

Через несколько дней я пришел к выводу: «Если так продолжится, то она добьется своего. Я реально стану «как папаша» и это будет значить, что она победила. Несмотря на социофобию, я должен найти способ свалить из этого дурдома».

Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь. Херня.

Ссылки на предыдущие эпизоды:

ч1: Важное предисловие

ч2: Мама, папа, я – веселая семья

ч3: Школьные годы чудесные